Константин усмехнулся:

– Просто я уже имел возможность не раз убедиться в твоей верности. А ведь когда-то пришлось держать тебя в тюрьме… ну да, думаю, сейчас ты не имеешь никаких оснований жаловаться…

– О, мой государь! – протопроедр приложил руку к сердцу – жаловаться на милость императора он, действительно, не имел никаких оснований. Скорее даже – наоборот: прошлым летом базилевс пожаловал ему особняк в самом центре столицы, у Амастридского форума. И это не считая того, что во владении Алексея оставался еще и прикупленный когда-то дом у Влахернской гавани. Правда, тот особняк, что близ Амастрид, требовал ремонта, и немалого – чем протопроедр и занимался почти что год и вот переехал только недавно – и месяца еще не прошло. Зато как была рада жена! И дети!

– Будущее твое дело мы на днях подробно обговорим, вот с Филимоном и комитом финансов, – махнул рукой базилевс. – Сейчас же больше не задерживаю. Свободны! Да… Спасибо за Родинку!

Солнце уже клонилось к закату, когда Алексей, наконец, добрался в родное присутствие у старой площади Константина. Стоявшие на часах воины вытянулись при виде начальства, тут же подскочивший десятник кратко доложил об отсутствии происшествий.

Протопроедр кивнул и невесело усмехнулся: ну да, ну да, нет у нас происшествий, как же! Убийство Родинки не в счет?

Сотрудники – старшие тавуллярии (начальники отделов) Лука и Леонтий, и все прочие, рангом пониже – уже ждали в приемной. Войдя, Алексей махнул рукой – заходите. Уселся в своем кабинете в кресло за большим, заваленным пергаментными свитками и бумажными листами столом, внимательно обозрел своих:

– Ну? Докладывайте!

Ну, конечно, ничего нового протопроедр не услышал, да он и не ожидал сообщения об установлении и поимке убийцы… пока не ожидал – слишком уж было рано. Как обычно, выступавший от имени всех Леонтий заверил, что все необходимые мероприятия проводятся, и что, скорее всего, осталось уж не так много времени – день-два-три… неделя – и тот арбалетчик будет вычислен и схвачен.

Выслушав, Алексей вздохнул – хотелось бы верить.

– Стрела полностью пронзила тело, разорвав сердце, – кратко доложив о главном, Леонтий продолжал выкладывать подробности. – Обычная арбалетная стрела, безо всяких ухищрений.

– А что свидетели? Установили кого-нибудь?

– Тавуллярии Тарик и Палла как раз делают подворный обход… Вот, задержались. Мы же опросили уличных торговцев – разносчиков воды, лепешечников, рыбников… Никто ничего. Слишком уж там много народу, чтобы выделить хоть кого-то.

Алексей прикрыл глаза, вспоминая стрелявшего. Хоть и видел его мельком, боковым зрением, но все-таки… Среднего роста, лицо… лицо неприметное: увидишь – потом не вспомнишь. Одет… Серая туника и такая же серая – чуть посветлее – далматика. На ногах… а черт его знает, что там было на ногах – сапоги? Сандалии? Какая разница – что?

Леонтий говорит, что опросили всех мелких торговцев… разносчиков… Стоп! А тот мальчишка! Водонос, что как раз и отозвал старшего тавуллярия…

– Я отыскал его, – Леонтий улыбнулся. – Обычный водонос. Родинка дал ему медяху и попросил подойти ко мне – указать место встречи. Ну, просто позвать. Обычный водонос – это и сотоварищи его подтвердили.

Обычный… Что ж, почему бы и нет? Только вот зачем нужно было его вообще посылать? Что, Родинка сам не мог подойти, шепнуть на ухо или просто сделать вид, что встретил старого знакомого? Мог. Почему не сделал? Зачем нужно было лишнее звено – водонос? Бандит лишний раз подстраховывался? Вполне вероятно – вступал-то он в область для себя новую – ну, зачем знаменитому карманнику, главарю шайки, портовый чиновник? Чтоб тот покрывал воришек во время «работы» в гавани? Чушь какая-то. Всегда в гаванях успешно воровали и без всякого покровительства. Да уж, не вовремя погиб Родинка, очень и очень не вовремя. Теперь уж его не спросишь… Его-то не спросишь – а шайку?

– Ищем, – тут же заверил Лука. – Быть может, арбалетчик как раз из его шайки и был. Может, не хотел убивать главаря, не в того целил, да промахнулся. На бегу-то поди, попади.

– Может, и так, – согласно кивнув, Алексей забарабанил пальцами по столу. – Шайку, конечно, нужно накрыть. Однако не забывайте – Родинка по натуре – одиночка, и вряд ли хоть с кем-нибудь делился своими планами.

– Тогда непонятно, зачем ему вообще шайка? – усмехнулся кто-то из младших сотрудников.

– А вот это вопрос! – неожиданно поддержал его начальник. – И в самом деле – зачем? Кстати, не так уж давно у Родинки появилась вдруг своя шайка, как-то раньше он и без помощников обходился, и вполне успешно, недаром ведь прозвали неуловимым. Зачем преступнику-одиночке шайка? Просто так, для форсу? У других есть, пусть и у меня будет? Гм-гм, что-то сомнительно, Родинка вовсе не такой дурак… был. – Алексей пригладил ладонью волосы и продолжил: – Сами смотрите: вот еще полгода назад никто и не слыхивал про шайку Родинки… и никакими чиновниками он не интересовался, а тут вдруг… А не похоже ли это на турок? На турок, восстанавливающих сеть своих соглядатаев? Даже не восстанавливающих – создающих новую. Каплокаламий с Феодосийской гавани в такой сети – рыба крупная. Много чего может знать, много чего устроить. А, может, не один такой чиновник? И не один такой Родинка?

– Родинка связался с турками? – задумчиво покачал головой Леонтий. – Вот уж не думаю. Зачем это ему? Он и без того как сыр в масле катался. А быть лазутчиком – это всегда риск. Вор и – одновременно – лазутчик – не слишком ли?

– Да нет, не слишком, – негромко возразил протопроедр. – Вспомните хотя бы шайку Леонидаса Щуки… Впрочем, вряд ли вы ее помните – слишком уж молоды тогда были. В общем – ищите связанных с Родинкой людей. Ищите. Да, и еще хорошо бы установить – что этого ворюгу спугнуло… Да-да, устанавливайте, займитесь вот уже завтра. – Алексей махнул рукой. – Все, не задерживаю, поздно уже. Да… что там у Родинки нашли-то?

– Ничего необычного, – задержавшись, пожал плечами Леонтий. – Небольшой кинжал да полтора десятка серебряных монет в кошеле.

– Монеты – аспры?

– Да, аспры, «беленькие», – старший тавуллярий кивнул.

– И никаких отметин на них нет?

– Да нет вроде бы… Впрочем, можно еще раз взглянуть.

Леонтий вышел, и почти сразу вернулся с большим полотняным мешком.

– Вот он, кинжал… – он выложил на стол вытащенный из мешка клинок, а уже следом высыпал деньги. – А вот и «беленькие».

«Беленькие» серебряшки – аспры, монетки с изображением императора на одной стороне, на другой же – святой Евгений, опирающийся на крест. Алексей машинально пересчитал: одна, две… пятнадцать… да, полтора десятка. И ничего необычного – монеты как монеты, безо всяких знаков – просверленных дырочек, зарубок и прочего.

Хотя…

Одна из монеток вдруг показалась протопроедру какой-то не такой… Нет, похожа, очень похожа – по размеру и не отличишь… Только рисунок… Рисунок!!! Вместо изображения императора и святого – полумесяц и какие-то узоры. И надпись – каллиграфическая арабская надпись – «Мехмед Фатих»!

Вот тут-то Алексей едва унял дрожь! Покосился на подчиненного – не заметил ли? Не надо бы, чтоб заметил, не надо…

Еще раз осмотрел монетку… да, точно – «Мехмед Фатих», иными словами – Мехмед Завоеватель. Завоеватель Византии! Турецкая монета – акче – сделанная по образцу аспры!

Но такой сейчас просто не могло быть! Не могло быть этой монетки акче, с таким вот султанским именем, никак не могло быть в…

Глава 2

Май 1454 г. Константинополь

Пряник

…девятый день месяца мая, шестого года первого индикта правления императора ромеев Константина Палеолога Драгаша, к слову сказать – бывшего морейского деспота. Не могло быть! Потому что и прозвища такого – Мехмед Фатих – тоже сейчас быть не могло… А ведь было бы! Было! Если бы ровно год назад 29 мая 1453 года войско османского султана Мехмеда взяло и разграбило Константинополь, положив конец великой Ромейской империи!